Ильнур Карымов

Пролог Человеческое сознание – ненадежный картограф. Очерчивая границы реальности, оно опирается на шаткие маяки: тактильные ощущения, память, зрение. Но что, если карта вдруг начинает пульсировать, края ее расплываются, а в белых пятнах проступают новые, пугающие контуры? Что, если сам мир, который ты знал, оказывается лишь одним листом в бесконечном атласе ужаса?

Пролог Человеческое сознание – ненадежный картограф. Очерчивая границы реальности, оно опирается на шаткие маяки: тактильные ощущения, память, зрение. Но что, если карта вдруг начинает пульсировать, края ее расплываются, а в белых пятнах проступают новые, пугающие контуры? Что, если сам мир, который ты знал, оказывается лишь одним листом в бесконечном атласе ужаса?

ШЁПОТ В СНЕГУ: ДОЛГАЯ ЗИМА WEDESBORO Пролог 1976-й год. Америка праздновала свое двухсотлетие грохотом диско и мощью арены-рока, пытаясь заглушить призраков Вьетнама и Уотергейта. Но в маленьком городке Уэдсборо, затерянном в предгорьях Аппалачей в Северной Каролине, время текло по-другому. Оно вязло, как смола на соснах, окружавших город плотным кольцом. Здесь все еще помнили запах табачных полей и древесной пыли с мебельной фабрики «Лоуэлл & Сыновья», которая была душой и сердцем Уэдсборо, пока не начала чахнуть, оставив после себя ржавеющие цеха и горькое послевкусие упадка.

Пролог Все дороги в Хемлок-Холлоу вели к кладбищу. Не в географическом смысле, конечно, но в метафизическом — это было точкой отсчета, осью, вокруг которой вращался этот крошечный, забытый богом и людьми городок на севере штата Мэн. С трех сторон его душили непроходимые леса, темные и густые, как ночные кошмары, а с четвертой — холодные, свинцовые воды озера Мистассик. Воздух здесь всегда пах смолой, влажной хвоей и чем-то еще, чему никто не мог подобрать название — что-то древнее, затхлое, как пыль на крышке гроба.

Пролог Ветер на Аляске не воет – он поет. Древнюю, как сам лед, песню о забытых временах и спящих в вечной мерзлоте секретах. Это знает каждый, кто провел здесь больше одной зимы. Элайдж Уорд знал это лучше многих. Его предки были инупиатами, а его дед, старый охотник, шепотом рассказывал ему о «тонких местах» – участках тундры, где стирается грань между мирами, где можно увидеть тени мамонтов, проходящих сквозь сосны, или услышать эхо голосов из завтрашнего дня.

Пролог: Призрак у «Макменаминз» Туман над Уилламетт-Ривер был не просто погодным явлением. Для Эйприл Синклер он был завесой, скрывающей инаковость этого города. Портленд с его пивоварнями, хипстерскими кварталами и мостами, уходящими в молочно-белую пелену, казался застывшим во времени. Но Эйприл, аспирантка факультета квантовой физики Орегонского университета, подозревала, что это не так. Ее подозрения превратились в уверенность тем дождливым вечером, когда она увидела, как мужчина в костюме викторианской эпохи растворился в воздухе у входа в паб «Макменаминз», оставив после себя лишь запах озона и старинных духов.